Звучание безмолвных вещей. Декоративно-прикладное искусство XVIII-XIX столетий в собрании музея
Коллекция русского декоративно-прикладного искусства XVIII — XIX столетий не является комплексом предметов, которые могли бы дать полное представление о двух веках бытовой культуры России. Поступившие из фондов крупнейших музеев нашей страны, выбранные как дубли имеющихся экспонатов, они представляют отдельные страницы истории, фрагменты работы промыслов, мануфактур и даже некоторые произведения отдельных художников. Но с другой стороны, именно их происхождение – гарантия ценности памятников определенного исторического времени. Исследователи культуры, историки по фрагментам — предметам быта – умеют воссоздавать эпоху. И мы можем, используя наши знания, заставить зазвучать безмолвные вещи.
Декоративно-прикладное искусство XVIII века в России развивается в русле ведущих стилей Европы этого времени. В богатых, знатных домах бояр уже в XVII веке появляются предметы посуды, светильники, одежда, книги, завезенные с Запада. Пример тому – дом боярина А. С. Матвеева, на воспитании у которого находилась Наталья Кирилловна Нарышкина, вторая жена царя Алексея и будущая мать Петра Алексеевича. От нее, в частности, будущий император получил импульс к преобразованию жизни в Государстве Российском. Даже единичные экспонаты нашего собрания говорят о характерных нововведениях в боярском и в дворянском быту XVII- XVIII веков.
Стиль барокко, который своеобразно проявился в московской архитектуре в виде украшенных белыми резными каменными деталями красных кирпичных стен (Нарышкенское барокко). Барокко же изменило и внешний вид предметов быта, например, светильников: появились не только многосвечные канделябры, но и богато украшенные хрустальными подвесками, декоративными скульптурками жирандоли. Наше трио жирандолей интересно еще и тем, что центральный светильник был снабжен музыкальным механизмом.
Кстати, среди игрушек и предметов, окружавших маленького Петра с двух лет, упоминаются «столовые часы с арабом», музыкальные инструменты со встроенными механизмами, исторические книги с картинками. Оловянная, стеклянная посуда, ларцы для драгоценных украшений стали привычными предметами в богатых домах.
Особенно ценный экспонат, настоящий шедевр своего времени, — ларец, выполненный холмогорскими резчиками. Сама форма деревянной основы шкатулки с высокой крышкой на четыре щипца, отделанная пластинками из моржовой кости, украшенными ажурной резьбой (сцены охоты на зайца) и цветной гравировкой (цветы и орнаменты) является данью стиля барокко.
К самым распространенным предметам повседневной и парадной посуды относится оловянная стопа. Олово было доступным и легкоплавким металлом, абсолютно безвредным. Изделия из него легко украшались гравировкой, штампом, долго служили – до следующей переплавки. Нашу стопу украшает герб Российского Государства. Стекольное производство было одной из первых отраслей зарождавшейся на рубеже XVII – XVIII столетий русской художественной промышленности. В 1669 г. по инициативе царя Алексея Михайловича в Москве основан Измайловский казенный стекольный завод, где стекло шлифовали, гранили, гравировали. Но развитие стеклоделия в России связано с частным предпринимательством. Первые стеклянные заводы в городе Ямбурге и селе Жабино принадлежали А.Д. Меншикову. На них работали иностранные и русские мастера, производившие для императорского двора и аристократии стеклянные изделия, которые являлись предметом роскоши. После опалы Меншикова в 1727 г. заводы были взяты в казну.
В 1777 г. Екатерина II подарила казенный стеклянный завод князю Г.А. Потемкину. В 70-е гг. XVIII в. гравировку на стеклянной посуде сменила роспись золотом. Появилось цветное стекло, которое в 1770-1780-х годах стало исключительно русским явлением. В нашей коллекции – штофы для водки прозрачного и цветного стекла, украшенные гравировкой, росписью эмалями. С 1792 года предприятие получило название Императорский Стеклянный завод, который не работал на продажу. В 1890 году был объединен с фарфоровым заводом.
Достоинством нашего собрания является коллекция русского фарфора, который со временем становился только интереснее и ценнее, оставаясь неким эталоном красоты и качества. Вот как характеризует фарфор его исследователь, знаток и хранитель эрмитажной коллекции Т. В. Кудрявцева в своей последней монографии «Русский императорский фарфор»:
«Старинный фарфор, а в особенности фарфор XVIII века, был раритетом, доступным лишь коронованным и очень состоятельным владельцам. Фарфором сервировали богатые столы и украшали парадные покои, он был достойным даром, скрепляющим дипломатические акты и династические союзы. На фарфоре запечатлевались памятные места, события, лица и имена людей, творивших историю. Фарфор часто служил и личным, интимным подношением, приоткрывающим сердца дарителей и адресатов. Сам облик, стилистика изделий нередко предопределялись пожеланиями его заказчиков. В России первым фарфоровым заводом был Императорский, работал он исключительно для нужд Двора. Продукция завода ежегодно представлялась на высочайшее рассмотрение и корректировалась его коронованными владельцами. Их вкусы, притязания, обстоятельства жизни и судьбы отразились в создаваемых для них предметах».
Рецепт русского фарфора, третьего в Европе после Мейсеновского и Венского, был разработан в 1744 году Дмитрием Ивановичем Виноградовым (1720—1758).
Пример раннего фарфора в нашей коллекции, созданного на порцелиновой мануфактуре — корзина-сухарница. Она относится к числу воспроизведенных в 1838 году предметов Собственного десертного сервиза императрицы Елизаветы Петровны, созданного в 1759-1762 годы.
Два великолепных барочных канделябра происходят из сервиза, преподнесенного Императрице Елизавете Петровне от Курфюрста Августа III Саксонского в качестве подарка к свадьбе царевича Петра Федоровича и принцессы Софии Августы фон Анхальт-Цербстской (будущей Екатерины II) в 1745 г. Возможно, именно они подсказали Екатерине, ставшей императрицей, идею орденских сервизов. (Одно из символических изображений на основании канделябров – косой крест с распятием апостола Андрея Первозванного, давшего название сервизу).
На втором году своего правления Екатерина посетила мануфактуру, а в 1765 году утвердила новый штат и новое наименование. Именно тогда появилось всем известное название — Императорский фарфоровый завод. После 1765 года была введена новая система маркировки изделий вензелем царствующего монарха. Но для выполнения одного из самых грандиозных заказов — четырех орденских сервизов — был выбран частный завод Франца Яковлевича Гарднера (село Вербилки на реке Дубна. Ныне – Московская область). Екатерина II по определенным дням устраивала во дворце приемы для кавалеров соответствующих орденов. Предметы сервизов отличались орденскими лентами, звездами, знаками.
Первый сервиз, Георгиевский (полное название: Орден Святого Великомученика и Победоносца Георгия), на 60 кувертов (приборов) был выполнен в 1778 году.
В 1780 году были выполнены сервизы Александра Невского (Орден Св. Благоверного князя Александра Невского) и Андрея Первозванного (Орден Св. Апостола Андрея Первозванного) — на 30 кувертов каждый.
Самый большой сервиз Владимирский (Орден Св. Равноапостольного князя Владимира) — на 140 кувертов — создавался с 1783 по 1785 годы. Фарфоровых изделий, непосредственно связанных с периодом жизни наследника, а затем императора Павла I в музее нет, но есть предметы, которые знакомят нас со вкусами и художественными направлениями конца XVIII века.
Период ожидании Павлом короны представлен комплектом чайной посуды с надписью на чашке: «Пульница… 1819 г.».
В конце XVIII — начале XIX столетий в искусстве проявляются черты сентиментализма. В этот период и вошли в моду небольшие подарки: отдельные чайные чашки с памятными надписями, пиктограммами, упоминаниями или изображениями памятных мест, несущие особый личный подтекст подарка. Подобные посвятительные надписи были на чайных парах, адресованных в качестве подарка Екатериной II сыну, великому князю Павлу («Береги, чтобы помнить»). Текст на нашей чашке посвящен конкретному человеку, для которого упоминание о географическом месте и дата говорило многое, понятное и важное для дарителя и адресата.
В приданное дочерям Павла изготовлялись сервизы, в декоре которых использовались гирлянды из роз, для каждой из принцесс составленные по-разному. Пример подобного украшения – чайная чашка с золотым крытьём и орнаментом из роз в полосе.
Именно Павел установил порядок представления ко Двору лучших изделий Императорских фарфорового и стеклянного заводов. Они подносились императору и членам царской семьи к Новому году, праздникам Рождества и Пасхи, ко дню рождения и тезоименитства. В годы правления Александра I, в конце XVIII — первой трети XIX вв. царствует ампир, последний, зрелый период классицизма.
Две бронзовые вазы начала 19 в. с характерным для этого времени сюжетом «Амур и Психея», воплощенном в рельефах, обычно украшают наш ампирный кабинет. Они замечательно сочетаются с иллюстрациями художника, скульптора и графика, Федора Петровича Толстого (1783-1873), к поэме И.Ф. Богдановича «Душенька», поскольку так же представляют ампир.
Одна из этих иллюстраций имеется в нашем собрании.
Михайловский сервиз назван по имени великого князя Михаила.
Павловича, младшего сына Павла и был изготовлен для его Михайловскогого дворца в Петербурге.
В столовую и десертную части сервиза входило около полутора тысяч предметов. Они объединялись декором в виде бордюра из золоченых розеток и пальметок. Сияющий золотом орнамент на чистом белом фоне, строгость и одновременно царственная красота фарфора – соответствуют особенностям (требованиям) ампира.
Господство классицизма в эпоху правления Николая I поколебал романтизм, упрочившийся в первой трети XIX века в литературе и искусстве. Историзм мышления, свойственный романтическому мировосприятию, проявляется в осознании художником сопричастности всей эволюции искусства и своего места в ней. Пути историзма в России были общими с европейскими. Вехами на этом пути стала череда неостилей, развивавшихся в русском искусстве с конца 1820-х годов: готика, барокко, рококо, ориентальные стили, новые интерпретации античных образцов. Пестрый калейдоскоп исторических стилей, используемых для декорировки интерьеров второй трети XIX века, придавал маскарадность всему укладу жизни. Обитатели подобных покоев, переходя из комнаты в комнату, словно совершали путешествие по странам и эпохам
К нововведениям 19 века можно отнести полоскательные приборы для рта, которые использовались лишь на приемах во дворце и не прижились за его пределами. Чтобы гости могли их отличить их от прочей посуды «полоскуши» делали из кобальтового, рубинового, опалового стекла с росписью золотом.
Соусник с поддоном из Банкетного столового сервиза великого князя Александра Николаевича (будущего императора Александра II,) был выполнен в 1841 году к его свадьбе с дочерью великого герцога Гессенского Людвига II Максимилианой Августой Софией Марией, в православии Марии Александровной (1824-1880). Стиль неорококо проявился в волнистом крае поддона соусника, рокайльных завитках узора, имеющего вид изогнутого листа с прорезанными краями, в позолоте, гармонично сочетающейся с голубым фоном предметов сервиза. Сервиз словно подчеркивал хрупкую красоту невесты, пленившую Александра с первого взгляда Фото.
В середине Х1Х века, в стиле рококо выполнена ваза в позолоченной бронзовой оправе. Мотивы и характер изображения амуров (в виде путти) связывает этот предмет с известной чайной парой, украшенной амурами и гирляндой из роз и поднесенной Михаилу Николаевичу (4-му сыну Николая I) и великой княгине Ольге Федоровне в день свадьбы.
В разгар моды на все готическое Николаю 1 был поднесен к Рождеству 1833 года большой банкетный Готический сервиз (1832 — 1834) на сто пятьдесят персон, который использовали на парадных банкетах и маскарадах в Зимнем дворце до начала XX века. Для рисунков, украсивших борта тарелок и стенки чашек, художники использовали средневековый орнамент витражей. При фарфоровом заводе изначально находилось живописное отделение. В 19 веке здесь еще трудились потомки династий мастеров эпохи Д. Виноградова. Они копировали картины известных пейзажистов, были специалисты по изображению цветов, мифологических и исторических сюжетов.
Особую группу представляют тарелки с военными сюжетами, которые создавались по рисункам и литографиям для издания «Императорская российская армия». Изображения военных на фоне пейзажа, в интерьерах Зимнего дворца, документальность в сохранении различий в форме, вооружениях, нарядное оформление бортов тарелок, украшенных орнаментами из сабель, ружей, гвардейских орлов в технике гравировки по позолоте – все это придавало особую ценность серии. И хотя предполагалось использование тарелок в качестве десертной посуды, исключительная декоративность, высокое мастерство исполнения, историческая ценность сделали эти тарелки коллекционными. Известно, что Николай I подарил Фридриху Вильгельму III 200 военных тарелок, которыми тот украсил новый павильон в Берлине.
Александр II, занятый проведением реформ и расширением пределов империи, не проявлял особого интереса к деятельности придворных мануфактур, хотя вряд ли кто из хозяев фарфорового завода дал больше его работникам. За год до общей реформы, в январе 1860 г. они были освобождены от обязательной службы и стали вольнонаемными художниками и мастерами. (В числе первых 4-х, получивших свободу и награжденных чином 14 класса,– представленный в нашей коллекции Столетов). За освобожденными от обязательной службы, с 1860 года вольнонаемными работниками сохранялось право владения домами и участками в заводском поселке. Им полагались пенсии. Продолжала существовать для детей поселенцев бесплатная начальная школа. С 1863 года здесь возникло специализированное училище по рисунку и скульптуре.
В XIX веке появились новые частные фарфоровые заводы, среди которых особой популярностью пользовался завод Алексея Гавриловча Попова. По художественному уровню, качеству фарфорового черепка, белизне массы продукция этого завода стоит в одном ряду со знаменитым фарфором Гарднера, и Императорского фарфорового завода.
Производство на фарфоровом заводе Попова сложилось на основе предприятия, созданного Карлом Мелли — бывшим комиссионером Гарднера — в селе Горбуново Дмитровского уезда Московской губернии в 1804 году. В 1811 году Алексей Гаврилович Попов купил завод у Мелли, и, таким образом, стал преемником технический достижений Гарднера, однако в художественном отношении он изначально стремился к самостоятельности. Учитывая вкус русского заказчика, блюда, тарелки завода Попова то сплошь покрывались росписью, где среди насыщенного фона распускались в резервах (в сохраненном белом фоне) миниатюрные изысканные букеты или ягоды и фрукты, как в нашем великолепном «Хлебосольном блюде». Большинство предметов 40-х годов и середины века украшены рокайльными мотивами, позолотой. Немалую роль в формировании успеха продукции А. Попова играла собственная палитра красок, отличающаяся богатством и изысканностью тонов, которую разрабатывала лаборатория завода.
Серьезные перемены в работе Императорского фарфорового завода пришлись на конец XIX — начало XX столетий, время правления Николай II. Администрация завода стала приглашать к работе профессиональных художников: выпускников Училища технического рисования барона А.Л. Штиглица и школы Общества поощрения художников. На заводе осваиваются новые материалы и технологии. Актуален в этот период стиль модерн с его открытием новой пластики обобщенных форм, предпочтением в декоре крупных цветов. Обращение к стилистике модерна соединяется с интересом к искусству Японии, захватившему в этот период Европу. От Японии – любовь к простым, полевым цветам, композиции, построенной на асимметрии с естественными, «сбитыми» паузами. В фарфоре используется только ручная роспись кистью, которая не тиражируется. (Многие заводы в России и на Западе перешли к механическому тиражному деколированию посуды).
В нашей небольшой коллекции декоративных ваз этого периода — все экземпляры уникальны и совершенны в исполнении. Голубые вазы с птицами, цветами и бабочками, выполненные в технике пат-сюр-пат (рисунок густой фарфоровой массой по голубому глазурованному фону) поражают легкостью тонкого рельефа, красотой сочетания голубого и белого тонов.
Обращение к полевым цветам как изысканным объектам природы и воплощению их естественности красоты в (японский принцип «красота в простоте») есть и в двух хрустальных вазах, с изображением васильков на одной и наперстянки на второй вазе. И в хрустале используется только ручная работа.
В 1900-х годах на заводе особое внимание уделяется подглазурной живописи растворами окислов металлов. Две вазы: веретенообразная «Датура красная» ( «Дурман») и другая, в форме горшочка с изображением анемонов – красивы нежными, «тающими» силуэтами цветов розово-пепельных, серовато-зеленых, серебристо-белых оттенков, столь любимых в модерне. Тамара Кудрявцева, кропотливо изучившая документы ИФЗ нашла автора «Датуры красной» — мастер (в самом точном значении этого термина) Г. Горьков создал эскиз вазы, исполнил ее роспись. На заводе было принято создавать два предмета: один в подарок, второй – на случай утраты первого экземпляра.
Первая «Датура» была выполнена в подарок Николаю II и Александре Федоровне на Пасху 1914 года, сейчас это предмет коллекции русского фарфора Государственного Эрмитажа. Второй экземпляр хранился с другими подобными дублями в Аничковом дворце. Откуда он и попал в наш музей.
В итоге, собрание вполне функциональных предметов оказывается замечательными памятниками искусства, которые не только открывают нам двери в прошлое, рассказывая о том, как жили люди разных сословий, но и представляют историю вещей, в контексте обычаев, церемоний, просто общения людей друг с другом.